Вечная женственность и тайна пола в работах А. Уэйта

Публикация: Религиоведческие исследования, №2 (12), 2015, 61–72.

Когда речь заходит о вопросах, связанных с темой сакральной женственности в контексте истории эзотерических учений, как правило, вспоминают о викканском колдовстве или, возможно, о русской софиологии конца XIX – начала ХХ века и ее связи с эзотерическими учениями, однако намного реже эта тема ассоциируется с «Герметическим орденом Золотой Зари». Тем не менее, в рядах этого ордена тема женственности и сексуальных отношений не только по-своему раскрывалась, но и занимала центральное место в работах некоторых авторов. В частности, это относится к одному из самых активных и известных деятелей ордена – А. Уэйту.

Уэйт раскрывает тему женственности в контексте собственного понимания каббалы, в рамках которого эта тема в первую очередь связана с учением о Шхине. Оно, по мнению Уэйта, составляет центр, «сокровеннейшее учение» Зогара: «Есть все основания утверждать, что средоточием Тайной Доктрины в Зогаре является та Тайна, какова бы она ни была, которая скрывается за чудом

---

и славой Шхины <…> из этой тайны исходит вся Каббала и к ней возвращается» [1].

Обращаясь к истории учения о Шхине, следует отметить, что само понятие Шхина (букв. «пребывание») вводится в Талмуде, где оно понимается как «Божественное присутствие, одно из имен Бога, означающее имманентное присутствие Бога в мире» [2]. В средневековой еврейской философии, однако, появляется представление о том, что Шхина представляет собой не самого Бога или один из его аспектов, а нечто, сотворенное Богом, некую самостоятельную сущность, служащую посредником между Богом и человеком. В частности, именно так понимается Шхина в работах крупнейших средневековых авторитетов Саадии Гаона и Йехуды ха-Леви. В каббале эта идея также присутствует, и Шхина, еще со времени написания «Сефер ха-бахир» (одного из наиболее ранних из сохранившихся текстов каббалы) понимается как существо женского пола: «дочь», «царевна» и т.п. В XII-XIII веке это представление соединяется с философскими идеями о Шхине и порождает более завершенное, целостное представление, которое впоследствии сохранялось в каббалистической литературе и далее перешло в хасидизм. Учение это заметно повлияло на религиозную философию XIX – начала XX века, причем не ограничиваясь одним лишь иудаизмом, в частности, внимательному читателю оно наверняка покажется весьма схожим с представлением о Софии в русской религиозно-философской мысли того времени. Именно в это время Уэйт начинает развивать собственную интерпретацию данного образа.

Шхина в творчестве Уэйта

Для Уэйта, как и для любого каббалиста, Шхина – это, прежде всего, космическое женское начало и одновременно присутствие Бога в мире. Она раскрывается на двух уровнях: во-первых, как Божья Невеста, «Возлюбленная, восходящая к Небесному Жениху», «Матрона (Госпожа), соединяющаяся с Царем»; во-вторых, как «путеводитель и покровитель человечества» здесь, в земном

1. См.: Уэйт А. Каббала. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2011. – С. 397.
2. Шхина // Электронная еврейская энциклопедия. Дата обращения: 09.12.2015.

---

мире [1]. Вообще, с точки зрения Уэйта само имя «Шхина» следует символически интерпретировать как «двойственное величие» [2], таким образом, двойственный характер есть главный, сущностный признак Шхины. Чтобы прояснить эту концепцию о двух Шхинах, обратимся к символическим каббалистическим соответствиям, используемым самим Уэйтом.

Прежде всего, Шхина имеет соответствие в четырехбуквенном имени Бога, Тетраграмматоне, состоящим из букв Йод, Хе, Вау и Хе. В этом имени Шхине соответствуют две буквы Хе (эти буквы, согласно Уэйту, одинаковые именно потому, что символизируют одну и ту же сущность). Первая соответствует Шхине как Матери; вторая – Шхине как Дочери (рожденной от союза первой Хе в качестве матери и Отца-Йод) [3], но в обоих случаях это одна и та же сущность, проявленная на разных уровнях. Из двух ее ипостасей первая непосредственно выражает божественное величие, она есть Госпожа; вторая выражает божественную Милость (Уэйт использует в этом месте английское слово Grace, которое можно также перевести как Благодать или Милосердие), проявляемую по отношению к творению. Этот последний, земной, аспект Шхины соотносится на Древе Сфирот со сфирой Малкут. С высшим, «трансцендентным» аспектом Шхины, однако, все не так просто. В своей работе «Каббала» Уэйт в присущей ему манере на протяжении нескольких страниц перечисляет всевозможные варианты соответствия этого аспекта Шхины различным частям Древа Сфирот, пока наконец не приходит к выводу: Шхина соответствует сфире Бина («Понимание»), Хокма есть Отец, а Даат – «Рожденный Сын». Стоит заметить, что соответствие Бина-Шхина неоднократно подтверждается как базовое в других работах Уэйта [4] и имеет для его системы центральное значение, хотя, как отмечает сам Уэйт, есть и другие системы, которые нельзя отбрасывать. К этим системам, которые, по мнению Уэйта, могут при необходимости применяться в подходящем контексте, чтобы более полно раскрыть символизм

1. См.: Уэйт А. Каббала. С. 398-399.
2. Уэйт А. Иллюстрированный ключ к Таро. – К.: София, 2000. – С. 14.
3. Уэйт А. Каббала. С. 400.
4. Уэйт А. Иллюстрированный ключ к Таро. С. 14; Уэйт А. Таро Золотой Зари. – М.: Энигма, 2010. – С. 85.

---

Шхины, мы обратимся ниже. На данный же момент остановимся на соответствии Шхины сфирот и буквам Тетраграмматона, которое может быть представлено в виде схемы (рис. 1).

История появления мира в соответствии с рассматриваемой системой излагается следующим образом: когда Отец (он же и Жених, Йод) соединился с Матерью-Биной (Высшей Шхиной, «Шхиной в трансценденции», первая Хе), от их союза родился Сын (Даат, Вав) вместе со своей сестрой-близнецом Малкут (Земной Шхиной, «Шхиной в манифестации», вторая Хе). Поэтому относительно Шхины даются два суждения, приводимые Уэйтом: во-первых, Шхина «была явлена от сотворения мира», во-вторых, «она одновременно пребывает вверху и внизу». Таким образом, в свою космогоническую модель Уэйт пытается вместить обе характеристики Шхины. Одновременно с этим в созданной им модели Уэйт пытается согласовать соответствия Шхины буквам Тетраграмматона и элементам Древа Сфирот, сведя все это в целостную, непротиворечивую систему.

Правда, резонно задаться вопросом: если мужская ипостась Бога соответствует Хокме, то чему тогда соответствует высшая сфира Кетер? Уэйт отвечает на этот вопрос следующим образом: Кетер

---

соответствует состоянию соединения божественного Отца-Супруга и Невесты-Шхины, которым, согласно Уэйту, соответствуют имена Яхве (мужская ипостась, Отец) и Элохим (женская ипостась, Мать). Вместе они составляют одно целое – Яхве Элохим, и хотя точное соответствие Шхины – это Бина, Уэйт поясняет, что в мире Ацилут, то есть в рамках трех высших сфирот, не существует различий между Биной и Кетер, между Шхиной и Святым Благословенным. Именно в этом смысле на рисунке «Сад Эдема до грехопадения», иллюстрирующем учение «Золотой Зари» (рис. 2), Шхина изображена как ангел, крылья которого обнимают три высшие сфирот, и символизирующая Шхину окружность охватывает весь мир Ацилут.

Правда, в другом месте Уэйт отмечает, что Шхина как таковая проявляется не только в этих двух формах, то есть не только в Малкут и в высших сфирот: она имеет свое отражение во всех сфирот срединного столпа, а также соотносится со срединным

---

столпом в целом. «В Малкут она – Роза проявленных вещей, среди Высших сфирот – Мистическая Роза Небес; в Тиферет – Роза Очищенной Жизни» [1]. И, наконец, подытоживая, Уэйт пишет о том, что Шхина в некотором роде присутствует вообще во всех сфирот: «Точно так же и все остальные сфирот суть лики или состояния этой первообразной Розы – тайны женственности во всех ее формах и степенях» [2].

По отношению к конкретному человеку Шхина выступает в двух ипостасях. С одной стороны, Шхина является манящей целью, маяком (а возможно и своеобразным магнитом); с другой – она есть «Ангел-Освободитель (Хранитель), спасающий мир во все века, пребывающий всегда рядом с человеком и никогда не покидающий праведных» [3]. Последнее – очень важный момент: согласно Уэйту, Шхина (в аспекте манифестации) была изгнана вместе с человеком из Рая и разделила с ним горести земной жизни. Иными словами, изгоняя человека из Рая, Бог изгнал и частицу самого себя, разделив с человечеством суровость наказания, раскололся на несколько частей и сможет вернуться к себе только в результате восстановления первоначального идеального состояния мира. Пребывая на земле, Шхина остается «Духом, пребывающим внизу», «ведущим соискателя к себе, в горние миры» [4]. Шхина в своем аспекте божественного присутствия на земле является праведникам, становится их защитницей и даже «Духовной Невестой» [5].

Кроме всего вышеописанного, у Шхины, как отмечает Уэйт, существуют и другие интересные соответствия. В деле творения она есть «зодчий мира» [6], что наталкивает нас на возможную интерпретацию этой идеи в перспективе масонства. Алхимическое соответствие Шхины, согласно Уэйту, первоматерия. Наконец, Роза как символ Шхины самым прямым образом адресует нас к розенкрейцеровскому символизму Розы и Креста.

1. Уэйт А. Таро Золотой Зари. С. 85.
2. Там же.
3. Уэйт А. Каббала. С. 399.
4. Уэйт А. Таро Золотой Зари. С. 90.
5. Уэйт А. Иллюстрированный ключ к Таро. С. 14.
6. Уэйт А. Каббала. С. 404.

---

Таблица 1. Две ипостаси Шхины согласно Уэйту

«Шхина в трансценденции»	«Шхина в манифестации»
Первая Хе	Вторая Хе
Бина (букв. «Мудрость»)	Малкут (букв. «Царство»)
Элохим	-
Матрона (Госпожа и Мать)	Дочь
Цель, к которой стремится душа	Сила, посредством которой душа спасается
Невеста Бога	Невеста праведников

Шхина и тайна пола

С тайной Шхины связана вторая тайна каббалы, имеющая для Уэйта особое значение. Уэйт называет ее тайной пола, связывая ее с тем, что постижение Бога доступно только человеку, находящемуся здесь, на земле, «в обычном и законном браке», то есть человеку семейному. Фактически, мужчина, не имеющий семьи, называется Уэйтом «неполноценным». К слову сказать, сам Уэйт был женат дважды: сначала на Аде Лэйкмэн (которая вместе с мужем состояла в «Золотой Заре», хотя, в отличие от него, и не вошла в число его наиболее известных членов), а затем, после ее смерти, на Мэри Бродбенд Шофилд. Но, с точки зрения Уэйта, мало пребывать в законном браке. Для того, чтобы Шхина снизошла к праведнику и осенила его божественным присутствием, праведник должен всенепременно исполнять, так сказать, супружеский долг. Именно в таком ключе интерпретирует Уэйт жизнь Иакова, поскольку «когда Иаков лишился Иосифа, он лишился и Шхины» (в данном случае имеется в виду сюжет из Быт. 37:3-35 про заговор братьев против Иосифа), одной из причин чего, по мнению Уэйта, являлось то, что он «перестал жить с женой по причине скорби и оставленности» [1].

Но и это еще не все. Помимо законного брака для понимания божественных премудростей есть и другой важный фактор: наличие наследника. Это, как отмечает Уэйт, есть прямое исполнение заповеди «плодиться и размножаться», а дана она была потому,

1. Уэйт А. Каббала. С. 407.

---

что лишь в человеке, в человеческой душе возможно возвращение к изначальному божественному единству. Через рождение детей, как поэтически пишет Уэйт, человек способствует распространению сияния Святого Имени во все стороны, «собирая духи и души, составляющие славу Святого Благословенного». Тот, кто не исполняет этой заповеди, препятствует схождению Господа в наш земной мир, а малочисленность душ, сходящих в мир, прямо называется «причиной, по которой в него не сходит Шхина». Соединенные браком, мужчина и женщина становятся подобием Элолхима, целостным существом, каким им и надлежит быть. И даже идею о том, что первочеловек был сотворен как гермафродит, мужчина и женщина, соединенные бок о бок (каббалистическая интерпретация библейского пассажа Быт. 1:27: «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их»), Уэйт называет лишь «завуалированным способом донести до сознания то, что они находились в состоянии брака» [1].

Таким образом, условием для схождения Шхины в мир в целом и к конкретному человеку в частности является его земной брак и наличие потомства. О космической значимости этого процесса свидетельствует оригинальная концепция реинкарнации, которую в контексте этой темы развивает Уэйт: «Святое Имя никогда не усваивается неполноценному мужчине, если он не женат или заканчивает свои дни без наследника. Такой человек после своей кончины не вступит в преддверие Рая по причине своей неполноты. <…> ему должно переродиться, <…> дабы Святое Имя восполнилось во всех направлениях» [2]. Так что, если человек уклонялся в этой жизни от создания семьи и рождения наследников, он будет, согласно уэйтовскому пониманию каббалы, перерождаться снова и снова до тех пор, пока не исправит это положение дел.

Значение учения о Шхине для понимания инициатической системы «Золотой Зари» и арканов Таро

Наиболее оригинальный аспект учения Уэйта о Шхине

1. Там же. С. 439-440.
2. Уэйт А. Каббала. С. 439.

---

связан с ее интерпретацией в контексте посвятительной системы «Герметического ордена Золотой Зари». Посвятительная система «Золотой Зари» включала систему градусов, соответствующую сфирот Древа Жизни. Продвижение по этим сфирот состояло из нескольких этапов-ступеней, которые, в свою очередь, были сгруппированы в большие единицы – «Ордена». Всего в системе «Золотой Зари» существовало три ордена: сам «Герметический орден Золотой Зари»; внутренний «Орден R.R. et A.C.» (Алой Розы и Золотого Креста), в который входили Адепты, прошедшие ступени первого ордена; наконец, таинственный «Третий Орден», в который входили неизвестные учителя, от которых, согласно легенде ордена, были получены первоначальные документы, содержащие основы учения ордена, а впоследствии некоторые адепты «Золотой Зари» утверждали, что смогли вступить с ними в контакт.

Каждая ступень ордена соответствовала определенной сфире, однако в контексте данной статьи интереснее то, что каждый орден соответствовал одному из каббалистических миров (оламот) а каждый мир, в свою очередь, ставился в соответствие одному из треугольников Древа Сфирот (за исключением самого нижнего мира, Асия, который соответствовал единственной сфире Малкут). Вступая в «Золотую Зарю», новичок переходил из мира Асия в мир Йецира, далее, при вступлении в «R.R. et A.C.» он попадал в Брия, наконец, адептам «Третьего Ордена» был открыт самый высший из миров – Ацилут, однако попасть в «Третий Орден» человек мог, согласно традиции «Золотой Зари», только тогда, когда его «несовершенное тело распадется в чертогах Гебуры дабы достичь подлинного адептата в Хесед» [1]. Переход из ордена в орден был, таким образом, связан с подъемом из одного треугольника Древа Жизни в другой, который, как пишет Уэйт, обязательно происходит через одну из сфирот срединного столпа. В первом случае переход осуществляется через Йесод; во втором – через Тиферет, наконец, в третьем, что особенно важно, переход осуществляется, согласно Уэйту, через «ложную сфиру» Даат.

Согласно Уэйту, именно Шхина, божественное присутствие в мире, дает силу каждому из этих посвящений. В них она предстает

1. Уэйт А. Таро Золотой Зари. С. 95.

---

в трех своих ипостасях, соответствующих картам Таро (относящимся к соответствующим путям Древа Жизни). При переходе от Малкут к Йесод это «Мир», от Йесод к Тиферет – «Умеренность», наконец, от Тиферет к высшим сфирот – «Жрица». Эти три аркана и есть, согласно Уэйту, три ипостаси Шхины.

Шхина как хранительница посвящения является «Стражем Врат» каждого из каббалистических миров. В первых Вратах (и на карте «Мир») Шхина предстает как «Дева, Жена и Мать», воплощающая «великолепие чистоты» во всех этих трех ипостасях; как Anima Mundi и Исида Природная, которая изображена на алтарной росписи «Сад Эдема до грехопадения» [1]. Во вторых вратах (и на карте «Умеренность») она предстает как «Хранительница Срединного пути» и «Дочь Примирителей». Ее главная функция – примирение противоположностей, их соединение, которое в ритуалах «Золотой Зари» символизируется соединением и уравновешиванием влияний Хесед и Гебуры [2]. Наконец, в третьих вратах Шхина предстает

1. Уэйт А. Таро Золотой Зари. С. 91-92.
2. Там же, с. 97-99.

---

как Жрица, хранительница «Книги тайной доктрины», она сама есть «Божественный Закон», Солнце и Луна одновременно [1].

Без понимания символизма Шхины невозможно, таким образом, согласно Уэйту, понять не только каббалу (ведь, как мы помним, Шхина представляет главную тайну каббалы), но также Таро и саму систему инициаций Золотой Зари, ведь Шхина выступает у него в равной мере как ключ к инициациям и ключ к пониманию символизма ряда старших арканов колоды Таро.

Заключение

Подводя итоги, необходимо отметить, что Уэйт разработал собственную оригинальную систему интерпретации каббалы, основанную на глубоком понимании соответствующих источников. О наличии у Уэйта такого понимания свидетельствует, в частности, высокая оценка, данная его работам известным исследователем каббалы Гершомом Шолемом, который писал о нем следующее: «большинство идей и взглядов, свидетельствовавших об истинном проникновении в мир каббалы, остававшийся закрытым для рационализма, господствовавшего в иудаизме XIX века, принадлежало христианским ученым со склонностью к мистике, в частности нашему современнику англичанину Артуру Эдварду Уэйту» [2].

В интерпретациях Уэйта традиционные каббалистические сюжеты соединились с учением «Герметического ордена Золотой Зари» и оригинальными идеями самого Уэйта. Поэтому, конечно, мы не можем (как бы ни хотел этого сам Уэйт) говорить о нем как о беспристрастном исследователе, своеобразном доксографе, излагающем мнения авторитетов. Очевидно, что Уэйт тенденциозен в подборе материала и не стесняется отбрасывать все «лишние» свидетельства или упоминать их лишь вскользь. Так, например, происходит, когда он размышляет о том, что Шхина является лишь женатому мужчине, и приводит случай Иосифа. «Иосиф, – пишет Уэйт, – сочетался со Шхиной, и она сожительствовала с ним, и в связи с этим говорится, что он прекратил отношения со своей женой» [3].

1. Там же, с. 91.
2. Шолем Г. Основные течения в еврейской мистике. – М.: Мосты культуры, 2004. – С. 36.
3. Уэйт А. Каббала. С. 408.

---

Это суждение, казалось бы, очевидно противоречащее его центральному тезису о «тайне брака» как центральной идее каббалы, Уэйт обозначает как забавный курьез, называя «странным замечанием», и не углубляется в рассмотрение данной темы. Впрочем, надо понимать, что и задача Уэйта, все-таки, была другой. Уэйт – не историк, не религиовед, скорее его следует охарактеризовать как вполне самостоятельного философа и эзотерика, опиравшегося в своих занятиях на глубокое знание исторического материала. Именно в этом смысле мы можем по достоинству оценить творчество Уэйта как ключевой фигуры в истории западного эзотеризма конца XIX – начала ХХ века.

Говоря о значении анализируемой темы, следует еще раз подчеркнуть, что образ Шхины в творчестве Уэйта, как и в системе «Золотой Зари» в целом, занимает очень важное место. Без адекватного понимания этого образа невозможно не только понять творчество Уэйта, но также невозможно осмыслить систему инициации «Золотой Зари» и символизм колоды Уэйта – одной из самых популярных на сегодняшний день колод Таро. Именно поэтому анализ данной темы имеет большое значение в контексте исследования истории и учения «Герметического ордена Золотой Зари», а также производных от нее эзотерических организаций, в частности, созданного Уэйтом «Независимого и исправленного ордена R.R. et A.C.», в котором интерпретации Уэйта были поставлены во главу угла.